Бывший полузащитник «Крыльев Советов» и «Краснодара» Олег Самсонов в эфире интернет-проекта «КраСава» вызвался стать работодателем известного спортивного журналиста Василия Уткина.
«Я хочу обратиться к Уткину: он говорил раньше, что за те деньги, что я получал, он бы выполнял все, что угодно, — сказал Самсонов в разговоре с ведущим Евгением Савиным. — Вася, я готов тебе платить. Те же самые деньги: это плюс-минус три миллиона рублей в месяц. Вася в ответ должен выдержать те же самые тренировки, что выдержал я, тот же самый график».
Самсонов припомнил Уткину критику, которой тот разразился в СМИ в 2012 году. Тогда автор предположил, что Самсонов, недовольный условиями работы в «Краснодаре», остается в клубе лишь из-за зарплаты в 900 тысяч евро в год. Уткин также заметил, что «пожалуй, согласился бы на трехразовые тренировки на таких условиях. «Как минимум – здоровье и диета. А толку от нас в такой ситуации одинаково — не играть что мне, что тебе».
Получив вызов от Самсонова, Уткин поинтересовался мнением своих читателей, стоит ли обращать на это внимание.
Помимо этого, Самсонов рассказал, что в своё время ему угрожал генеральный директор «Краснодара» Владимир Хашиг.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ САМСОНОВА:
– Команде объявили, что вы не нужны. Тут-то и полыхнуло.
– Уехал в Петербург, работал самостоятельно. Всплыл вариант с возвращением в «Крылья». Предлагали выкупить меня у «Краснодара». Но зарплата – меньше, чем прежде!
– Раза в два?
– Меньше не той зарплаты, которую получал в «Краснодаре» – а меньше моей старой самарской!
– Мы запутались. Столько цифр приводилось, что лучше вам самому огласить настоящие.
– Да пожалуйста. В Краснодаре было 900 тысяч евро в год. В Самаре давали то ли 15, то ли 20 тысяч долларов в месяц. То есть, снизиться почти в шесть раз. Вы бы обрадовались такому?
– Едва ли.
– Значит, надо садиться за стол переговоров. Но обсуждать со мной никто ничего не собирался.
– Время спустя любопытно прояснить – в чем вы готовы были пойти на уступки?
– Да хоть вообще разорвать контракт с «Краснодаром». После чего сам бы разговаривал с «Крыльями». Нужно было искать компромисс как адекватные люди.
– За сколько «Краснодар» в 2011-м выкупил вас у «Крыльев»?
– Это агенты решали. Предполагаю, что за два миллиона с небольшим. Не утверждаю!
– Что дальше?
– Звонит Хашиг: «Ты обязан принять предложение Самары. У тебя семья, подумай о ней».
– Вот это поворот.
– Стоп, говорю. Вы мне угрожаете? И понеслись оскорбления: «Да ты барыга, хочешь отнять наши деньги…» Тон сразу поменялся! Я что, сам явился в «Краснодар», попросил контракт? Ваши деньги? Вы на меня вышли и все это предложили! Если кто-то ошибся – то вы. Начался конфликт. Мне 150 раз звонили: «Давай, уходи».
– Звонил Хашиг?
– Как правило.
– А Галицкий?
– Ну что вы. Нет, конечно. А тогда, поняв, что меня не запугать, из клуба перезвонили: «В конце июля приступаешь в Краснодаре к тренировкам». Пришел в кабинет к генеральному директору. Там же тренер дубля. Выдали план индивидуальных занятий.
– Наслышаны мы, что это были за «занятия».
– Три тренировки в день. Первая – в 8 утра. Затем в 13-00 и в 21-45.
– Вас выдавливали из клуба?
– Да! Выживали! Вместо того, чтоб найти компромисс, погружались в конфликт. Доходило до того, что в час дня отправляли бегать по жаре на синтетическом поле. 58 минут работал на пульсе 170-175. Это снимали на камеру. Синтетика обжигала ноги, пар от нее… Рядом стоял тренер по физподготовке.
– У кого фантазии хватило на такое?
– Коллективное творчество. Но главным, полагаю, был Хашиг.
– Галицкий подобные идеи не способен генерировать?
– Сергей Николаевич никогда бы так не поступил!
– Кто смотрел отснятое?
– Да кто-то, может, и смотрел, смеялся: «Ха, бежит!» Скорее, просто ждали, когда психану.
– Были хоть раз близки к этому?
– Честно, нет. Обидно, что людям в академии запрещали со мной здороваться. Я шел в полной тишине. Как-то поболтал с тренером по легкой атлетике, тот посочувствовал – его тут же уволили.
– Кто увольнял?
– Был неприятный тип – старший тренер академии Марьянович, серб. Я подал на Палату, после первого заседания прихожу на тренировку – сразу включают камеру. Ко мне отправляют вратаря. На одной половине поля работает команда, на другой мы вдвоем ковыряемся.
– Ребята из основного состава вам что-то говорили?
– А что они могли сказать? Все были потрясены. В газетах меня парафинили – и рвач я, и подлец, и футбол мне не до лампочки…
– Что ж не ответили?
– Так специально делалось. Я не имел права давать интервью, в контракте это было прописано. Представляю, какой мне штраф выкатили бы. Потому и молчал. Приходил как овощ на тренировку с пацанами 98-го года рождения, пинал мяч. Всеми путями выводили на конфликт. Стою в спортзале – на меня тренер по-сербски орет. Поворачиваюсь: «Вы почему так разговариваете?» Он еще сильнее распаляется – а потом строчит служебную записку. Будто Самсонов ругался.
– Про вас тогда много чего писали.
– Ладно, Галицкий выступил – как ему преподносил генеральный директор, так и реагировал. Но мы неплохо общались с Васей Уткиным, например. Вдруг меня приложил – рвач. Сообщил, что с весом 200 килограммов готов бегать по кругу за такие деньги. Я подумал: пускай хоть полкруга осилит… Вот это отношение поражало!
– Могли бы позвонить ему. Растолковать – как нам.
– Каждого не обзвонишь.
– Телефон Галицкого у вас был?
– Да. Я набрался смелости, позвонил ему. Казалось, если правильно объяснить – всё утрясем за две минуты. Но в ответ звучало одно и то же. Ощущение, будто Галицкий меня не слышал… В чем я рвач? За эти два года тренировался больше, чем вся премьер-лига! Хотел играть!
– Даже друг ваш Виктор Файзулин выступил через газеты: «Хватит издеваться над человеком!»
– И Боря Ротенберг возмущался. Все футболисты понимали, что происходит. Вот сегодня в «Краснодаре» такое невозможно. Думаю, я лепту внес.
– Почему сейчас невозможно?
– Будет слишком большой резонанс. Да и не сработали методы со мной.
– За родных было страшно?
– Я волновался после той фразы Хашига. Поэтому семью в Краснодар из Питера не перевозил. Домой, правда, никто не звонил. Не стали додавливать в этом направлении.
– В футбол два года не играли вообще?
– Привозят на автобусе с «Краснодаром-2» в Грозный. И выясняется – забыли мою форму. Напоказ, внаглую: «А формы твоей нет». Потом в Махачкалу – там выпускают на несколько секунд.
– Самый долгий выезд на автобусе?
– 24 часа. Кажется, в Грозный. Человек ко всему привыкает. Научился высыпаться сидя, ничего особенного. Кто-то в проходе лежал. Дубль тоже серб тренировал.
– Общались?
– Нет. Смотрел сквозь меня. Не здоровался, как и Муслин. Мне приносили бумагу – «завтра у тебя поездка туда-то, такое-то время».
– Как же на замену вас выпускал?
– Не он выпускал, а доктор подбегал. Когда судья уже на часы поглядывал. Выйду на минуту, свисток – и обратно.
– Откуда в «Краснодаре» куча тренеров из Сербии?
– Это и для меня загадка. Может, среди них есть хорошие специалисты. Но некоторые – абсолютно далекие от футбола!
– Календарь не вешали – где крестиком зачеркивали дни до окончания контракта?
– Я псих, что ли? Когда осталось три месяца, вызвал Хашиг, протянул бумагу, что могу тренироваться где угодно. Уехал в Петербург. Зарплату по-прежнему начисляли, сумма не поменялась.
– Как не скатились в депрессию?
– Если б у меня только с «Краснодаром» были проблемы… Сразу все навалилось. В 2013-м потерял отца. Умер в Петербурге на руках у моей жены. 57 лет.
– На похороны отпустили?
– В контракте прописаны три дня в случае кончины родственника. На этот срок уехал. Вот тогда действительно накрыл депресняк. Можно было сойти с ума – если б не утренние тренировки каждый день. В тот момент мне очень хотелось всех послать.
– Смерть отца не связана с его работой на Нововоронежской АЭС?
– Нет. Оторвался тромб. Он никогда на здоровье не жаловался. Кстати, Нововоронеж в советские времена был закрытым городом. Я там жил до 12 лет, пока Сарсания не пригласил в «Академику».
Корреспондент «Желтого спорта» Артем Народный.
